Затем, как если бы в нем был переключатель.

Он тянется вниз, чтобы помочь мне подняться, и как только я на ногах, он притягивает меня к себе.

– Теперь начинается самое интересное, – говорит он, и ужас снова захватывает меня.

Глава третья

Я хлопнул дверью, и звук эхом раздался по всему дому. Роуз вскакивает,  оглядывая простую комнату.  Небольшая кухня обрамляет одну стену кухни, которую я заполнил всеми ее любимыми продуктами. Я представляю, как приготовлю для неё что–нибудь вкусное, она будет сидеть у меня на коленях,  и мы будем кормить друг друга. Может, мой член будет похоронен глубоко внутри нее, пока мы будем есть. В остальном дом довольно простой и скромный: рабочий стол, стол с парой стульев и, конечно, кровать. Я убедился, что кровать была маленькой, но были крепежи, чтобы я мог пристегнуть ее. Ей придется спать на мне, или мы должны быть вплотную друг к другу. Мой член будет прижиматься к её идеальной заднице. Я могу похоронить его между ее ягодиц. Я могу трахнуть её всю ночь напролет,  вбиваться в её дырочки снова и снова, и она не может остановить меня. Каждый раз, когда мой член становится твердым, я могу просто раздвинуть ее ноги, и взять то, что принадлежит только мне. Потому что Роуз моя. Теперь это просто вопрос времени,  когда она примет это.

– Как долго ты будешь держать меня здесь? – Ее дыхание прерывается,  она говорит медленно. Ее взгляд ясный, насыщенные зеленые глаза сосредоточились на мне сейчас, а не на комнате.

– Как долго? – Переспрашиваю я. Потому что мы не можем остаться в доме навсегда. Это всего лишь средство получить её, чтобы поиграть и приручить. Заклеймить,  проникнуть в кровь,  как она проникла в меня,  стала моей душой. Скоро я смогу отвезти ее домой.

– Когда ты меня отпустишь? – спрашивает она.

– Ты думаешь, я когда–нибудь отпущу тебя? – Ее дыхание становится немного быстрее от моих слов. Я произнёс их жестче, чем хотел. Идея отпустить ее не делает ничего, чтобы охладить зверя, бушующего во мне. – Единственный вариант,  который я могу тебе предложить – это отпустить тебя, а затем погнаться за тобой по лесу. Потом, когда я поймаю тебя, я разорву это платье, и мой член окажется так быстро внутри тебя,  что ты не успеешь даже пискнуть. Я действительно начинаю думать, что тебе нравится трахаться на грязной земле. Тебе это нравится, Роуз? Потому что, если ты попросишь, я сделаю это для тебя.

Я вижу, как ее соски становятся жесткими, проступая через платье, от моих слов, доказывая мне еще раз, насколько ей это нравится. Она прикусывает нижнюю губу и качает головой. Ее отрицание это нормально, сейчас. Вот почему мы здесь, в конце концов, но это не займет много времени, чтобы заставить ее умолять меня. Она выглядит хорошо оттраханной на земле. Грязь размазалась по всему ее розовому сарафану, ее черные волосы спутаны как после дикого секса, и все щеки покрыты следами от грязи. Осознание того, что я сделал это с ней, делает мой член таким же твердым, как это было, когда я был внутри ее мокрой щелки. Я хочу помыть её,  испортив этот прекрасный образ. Я приближаюсь к ней, как викинг, чтобы претендовать на новую землю.

– Подними платье, я хочу её увидеть, – рычу я, нуждаясь в ней.

Она не делает никаких попыток исполнить приказ.

– Не заставляй меня делать это самому, Роуз. Не делай это сложнее,  чем должно быть. Я не хочу причинять тебе боль, и если ты ослушаешься меня, это только разозлит меня.

После моих слов,  она сжимает подол платья пальцами так,  что её костяшки белеют,  и медленно поднимает его, показывая больше следов размазанной грязи на бедрах.

– Выше, – говорю я, мне нужно увидеть ее киску. 

Когда в поле моего зрения попадают её трусики, я падаю на колени перед ней, чтобы получить лучший вид.

– Пожалуйста, не делай этого, – умоляет она, и это только усложняет мне жизнь. Моя сперма повсюду. Я хочу заклеймить её. Она течет по её молочным бедрам, и на трусиках есть мокрое пятно. Я знаю, что все это не может быть мной. Это и ее тоже. Я не могу перестать смотреть и наслаждаться,  прижимая лицом. Я глубоко дышу, вдыхая запах моей Роуз и мой одновременно.

– Боже, мы пахнем вместе восхитительно. Как я и думал. Я так сильно люблю тебя, моя Роуз, – говорю я, прежде чем снова утыкаюсь лицом в её сладость. Поднимаясь, я хватаю ее трусики и стягиваю по ногам.

– Шагни через них, детка, – говорю я, а она делает, как я прошу, на этот раз без борьбы. Она учится.

– Пожалуйста, – сказала она трясущимся голосом, но я игнорирую ее. Я встаю и иду к двери. Рядом с ней торчит гвоздь, а я вешаю там нижнее белье. Я оставлю их, и это будет напоминанием этой ночи. Я надеюсь, запах никогда не выветрится, но я всегда мог заставить ее надеть их обратно и сделать их мокрыми снова и снова. Когда я возвращаюсь к ней, я вижу, как она смотрит на дверь. Я не собираюсь ее запирать. Она может бежать, если захочет, она быстро узнает, что от меня её никто не спасет. Но если она хочет побежать от этого, я хочу сначала помыть ее, чтобы я снова мог её испачкать.

– Время искупать тебя, – сообщаю ей, прежде чем схватить ее за запястье, перетащив ее в маленькую ванную комнату.

Она начинает отдаляться от меня, когда видит, куда мы направляемся.

– Остановитесь, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, отпустите меня. Клянусь, я никому не скажу.

Я улыбаюсь ей и склоняюсь близко.

– Ты сделаешь, как я говорю, или это будет больно.

Она закрывает глаза, я вижу, что она боится идеи боли. После еще одной минуты колебания, я протягиваю руку и прикасаюсь к ее лицу.

– Я не хочу причинять тебе боль, моя Роуз. Просто сделай, как я говорю, и все пройдет так просто.

Она опускает голову в поражении и кивает,  движение еле заметно, но не ускользает от меня.

– Хорошая девочка, – говорю я и тяну ее в сторону ванной.

Я включаю душ и жду, чтобы вода согрелась. Я снимаю с неё платье через голову, оставляя ее полностью обнаженной для меня. Быстро снимаю свою одежду и тащу ее в душ вместе со мной.

– Просто стой, дорогая, я позабочусь о тебе. Я всегда дам тебе то, что тебе нужно. – Целуя ее в нос, я хватаю мыло и начинаю вспенивать его, массируя ее, пробег пять руками по телу. Я покрываю каждую ее часть, и ничего не остается нетронутым. Затем я мою ее волосы. Аккуратно наношу шампунь,  а затем смываю его. Я чувствую, что вода начинает остывать и, не желая, чтобы мой цветок замерз, я меняются с ней местами так, что вода попадает только на меня. Я смываю с себя пену очень быстро, прежде чем вытащить ее и обернуть полотенцем, а затем обтереться самому. Она очень тихая. Я знаю, что она боится и смущается, потому что она отдалась так легко мне. Ее разум говорит одно, но ее тело говорит другое. Я не врал, когда сказал ей, что всегда дам ей то, что ей нужно, и то, что ей нужно – это я. Потому что, что бы она ни говорила, ей нравилось трахаться в канаве, как маленькой шлюхе. Моя маленькая шлюха.

– Садись на кровать, – говорю я ей голосом, который не должен быть ослушан.

Захватив расческу, я сажусь позади неё,  расчесывая ее шелковистые черные волосы, пока не исчезнут все узелки. Она закрывает глаза, наслаждается монотонными движениями, точно так же, как она это делала, когда я ее купал. Через несколько минут, когда она полностью расслаблена, я застаю ее врасплох и срываю полотенце с ее тела. Я бросаю его на пол позади себя, это действие заставляет ее визжать.

– Я собирался озвучить тебе список правил, но я знаю, что ты будешь драться со мной из–за них, так что я просто собираюсь показать тебе, почему не имеет никакого смысла бороться со мной. Руки и колени в центре кровати. – Говорю я и указываю на матрас.

– Пожалуйста, не делайте этого. – В её голосе я чувствую нотки паники, но соски ее стали жестче. – Я не знаю, что я сделала, но прошу прощения. Не надо.